«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г. - Алексей Владимирович Олейников

потерь, утомлены и морально и физически; большая часть руководителей убыла; управление нарушилось; ближайшие шаги дальнейших действий неопределенны, их приходится устанавливать самому; а впереди грозная неизвестность с возможными неожиданными появлением противодействия в виде противника и его пулеметов, против которых нет никаких средств борьбы. Выстрел, орудийный выстрел, хотя бы один только звук его здесь, рядом с собою, уже много облегчил хотя бы моральное состояние. Да и противнику, услышавшему его с нового места, откуда-то поблизости, где еще недавно были свои, он дал бы понять о надвигающейся грозной силе и подорвал бы его стойкость. Нет другого средства помочь в эти минуты пехоте, как передвинуть орудия вплотную к месту атаки; хотя бы только часть их хоть одно».

Взаимодействие родов войск было особенно значимо еще и потому, что центр тяжести атаки в позиционной войне – тяжелая артиллерия. Атакующая пехота несет настолько тяжелые потери, что должна хотя бы удержать захваченное. Проволочные заграждения и фланговый огонь пресекали успехи даже самой стойкой пехоты. Соответственно, развить успех прорыва могли только свежие части – а прикрыть их подход опять-таки могла лишь артиллерия.

Командующий русской 7‑й армией в своих указаниях, изданных уже 30 декабря 1915 г., неудачу операции объяснял в том числе отсутствием артиллерийских наблюдателей в передовых частях: «…артиллерия не могла оказать ближайшей поддержки своей пехоте при контратаках противника, а иногда даже расстреливала свою пехоту. Стрельба артиллерии, расположенной слишком далеко, не была тщательно подготовлена».

Говоря о взаимодействии родов войск необходимо отметить предложение командира 26‑го автопулеметного взвода штабс-капитана Поплавко о рейде всех бронеавтомобилей 7‑й армии (9 штук) в тыл противника – в случае успеха прорыва атака бронесил могла сыграть важную роль в развитии прорыва.

5) Важнейшее значение имела разведка, особенно авиационная. Указание отмечало, что «ввиду невозможности видеть внутренность позиции с наземных наблюдательных пунктов, аэрофотографирование позиции является главным для разработки плана и выполнения атаки, расчет количества артиллерии, особенно тяжелой, и боеприпасов должны производиться в каждом частном случае на основании аэрофотоснимков неприятельской позиции…». Но, т. к. при проведении операции надежда возлагалась главным образом на внезапность, разведка фактически не проводилась. Тайна была соблюдена в полной мере: по показаниям пленных о готовившейся атаке со стороны русских в течение всего периода сосредоточения и подхода 7‑й армии противнику ничего не было известно. Записка по поводу выполнения операций отмечала: «Важнейшая задача по прорыву на Стрыпе в декабре 1915 года легла на штаб армии, который только что прибыл, и на корпус, ни командир коего, ни промежуточное начальство, ни войска совершенно не были знакомы ни с местностью, ни с характером позиций противника… фотографий намеченного для атаки участка фронта противника не было; сведения о позиции и даже вообще о расположении противника были скудны… Войскам было запрещено вести свою разведку, чтобы не показывать новых частей». Но компенсировать отсутствие полноценных сведений о противнике это обстоятельство не смогло.

6) Отсутствие штурмовых плацдармов крайне негативно сказалось на атаке пехоты. Плацдармы позволили бы максимально близко подвести пехотные части к исходным пунктам атаки (сближение на 200–300 шагов от противника – иначе пехоте пришлось бы двигаться по простреливаемой местности). Войска шли в атаку без предварительного сближения и несли огромные потери раньше, чем доходили до проволоки противника – например, 5‑й Кавказский армейский корпус только при сближении с противником потерял свыше 5 тыс. человек. Записка по поводу выполнения операций отмечала: «Укрепления противника… оказались настолько сильными и сложными, что взять их, и тем более удержаться во взятом и развить успех глубже без надлежащего сближения с противником (при помощи окопов) и последующей подготовки – было весьма трудно… Мы должны прийти к выводу… что успешному выполнению атаки должно предшествовать сближение с противником, примерно на 100 саженей, окопами и устройство исходного положения в виде укрепленных плацдармов, по определенно выработанному плану». Документ констатировал: «Многие распоряжения во время боев на Стрыпе свидетельствуют о недостаточной оценке важности сближения и оборудования местности. …В настоящее время необходимость оборудования местности в целях атаки, т. е. устройство исходных плацдармов, густой сети ходов сообщения и наблюдательных пунктов ясно сознается всеми, и к достижению возможно полного такого оборудования надо стремиться всеми силами».

Создание штурмового плацдарма – важнейшая предпосылка успешного осуществления операции: «…в созданных… плацдармах сосредоточиваются все назначенные для атаки части пехоты в такой непосредственной близости от атакуемой линии, чтобы наступающие могли ворваться на позиции противника без промежутка во времени коротким ударом на широком фронте. При этом ударе нужно отхватить часть неприятельской позиции и прочно закрепить ее за нами. Конечно, полный результат прорыва будет достигнуть сравнительно медленно, но зато при таком выполнении атаки мы избегаем больших жертв».

7) К объективным сложностям при проведении операции нужно отнести мощные оборонительные сооружения и тяжелые погодные условия. Противник грамотно использовал возможности своей обороны – как в огневом, так и в организационном аспектах. Так, пленные 20‑го пехотного полка 12‑й австрийской пехотной дивизии, показали, что во время обстрела русской артиллерией австрийская пехота временно уходила из окопов в убежища в 10–15 шагах за ними. Это позволяло значительно сокращать потери.

Снег (шедший в течение 6 недель и быстро растаявший) значительно затруднил подвоз продовольствия и боеприпасов. Пехота в бою была не в состоянии осуществлять эффективные перебежки, так как ноги солдат глубоко вязли в размокшей почве. По свидетельству некоторых очевидцев, люди оставляли в грязи свои сапоги. Учитывая тот факт, что в районе операции большинство населенных пунктов было сожжено, бойцы не только в стрелковых цепях, но и в резервах были вынуждены лежать в грязи – данное обстоятельство значительно утомляло войска. Слабое развитие железнодорожной сети в оперативной зоне 7‑й армии вынудило производить подвоз снарядов войскам с расстояния 60, 80 и более километров по грунтовым дорогам (при общем недостатке транспортных средств). Войска, из боязни остаться совсем без снарядов, начинали их экономить, что, в свою очередь, снижало эффективность атаки.

Операция ослабила вновь сформированную 7‑ю армию Юго-Западного фронта – русское Верховное командование неэффективно растратило имевшийся у него в руках мощный стратегический резерв. На каждом этапе операции имелись свои тактические просчеты, был приобретен горький опыт того, что в условиях позиционной войны недостаточными силами нельзя штурмовать укрепленные позиции противника.

Вместе с тем русские войска приобрели опыт штурма эшелонированной обороны, а тактические уроки и выводы, вынесенные и усвоенные русским командованием по результатам тяжелых боев у Куйданова, позволили 7‑й армии блестяще осуществить операцию по прорыву обороны противника на Стрыпе впоследствии – в ходе наступления Юго-Западного фронта 1916 года.

А теперь посмотрим, как развивались события в ходе операции на Стрыпе 14 декабря 1915 –